Дата: 16.10.2025
Автор статьи: Дмитрий Великий
Россия стремительно откатывается в авторитаризм с закрытыми судами, карательными законами и тотальной цензурой. Репрессивная машина работает по конвейерному принципу: уголовные дела за «дискредитацию армии», экстремистские ярлыки для любых независимых инициатив, блокировки СМИ и сайтов, запугивание правозащитников, учёных и учителей. Эта статья — обзор ключевых механизмов подавления и их последствий для граждан, основанный на открытых источниках и отчётах правозащитных организаций.
Репрессии как политика государства
С сентября 2025 года мандат Специального докладчика ООН по правам человека в РФ фиксирует «тревожную эскалацию» преследований в отношении правозащитников, адвокатов, журналистов и оппозиционных политиков, а также сообщения о широкомасштабных пытках. Доклад подчёркивает системный характер насилия: от законов, криминализирующих несогласие, до практик силовых структур и судов. (ohchr.org)
Human Rights Watch в ежегодной сводке за 2025 год отмечает, что, несмотря на единичные обмены заключёнными, «многие остаются за решёткой»: по данным проекта «Политические заключённые. Мемориал» на декабрь 2024 года — не менее 783 человек. Это — нижняя граница, потому что в авторитарных условиях учёт неполон и постоянно меняется. Журналисты и наблюдатели приводят более высокие оценки; например, в 2025 году в международной прессе звучала цифра «свыше 1700 политзаключённых». В сумме это указывает не на статистический спор, а на масштаб явления. (hrw.org)
Закон как оружие: «фейки», «дискредитация», «экстремизм»
После начала полномасштабной агрессии против Украины в марте 2022 года запущен пакет цензурных норм: уголовная статья за «распространение ложной информации» о армии с наказанием до 15 лет, штрафы и сроки за «призывы к санкциям», а также административная и уголовная ответственность за «дискредитацию» Вооружённых сил. Эти нормы размыты, их можно применить к посту в соцсетях, пикету с плакатом или редакционной публикации. (hrw.org)
Клеймо «экстремизма» используется против целых сообществ. В ноябре 2023 года Верховный суд признал «международное ЛГБТ-движение» «экстремистской организацией», что открыло двери к уголовным делам за публикации, активизм и даже взаимопомощь. Уже в феврале 2024 года зафиксированы первые приговоры по этому решению. Эксперты описывают эту кампанию как часть внутренней «мобилизации против врагов». (hrw.org)
Кроме того, расширяется применение механизма «нежелательных организаций»: в мае 2025 года под запрет попала даже Amnesty International Limited — сотрудничество с такой организацией для граждан грозит уголовным преследованием. (Reuters)
Суд и следствие: конвейерная несправедливость
База данных ОВД-Инфо системно документирует политически мотивированные уголовные преследования; в публичных отчётах — рост доли «военных» статей и рекордные сроки по делам о «фейках» и «повторной дискредитации». Под уголовный пресс всё чаще попадают преподаватели, муниципальные депутаты, волонтёры. Механика дел однотипна: доносы, рейды, обыски, «экспертизы» постов, обвинительные приговоры с минимальными шансами на оправдание. (ovd.info)
Показательный маркер деградации правосудия — дела соратников и союзников оппозиции. В 2025 году военный суд приговорил в отсутствие к 18 годам Леонида Волкова, продолжая серию заочных суровых приговоров против оппозиционеров, журналистов и адвокатов. Это символизирует практику «экстерриториальной расправы» через угрозы сроками тем, кто уже вынужден уехать. (Reuters)
Свобода слова и пресса: «красная зона» и интернет-занавес
Россия в Индексе свободы прессы «Репортёров без границ» в 2025 году занимает 162-е место из 180 — то есть находится в «красной зоне» стран с наиболее тяжёлой ситуацией. Это отражает не только физическое давление, но и экономические и регуляторные рычаги закрытия независимых медиа. (rsf.org)
Цифровая цензура наращивается лавинообразно. По данным «Роскомсвободы» и анализа «Вёрстки», только в 2024 году в России навсегда остались недоступны более 417 тысяч сайтов — абсолютный рекорд за последние годы. Блокируются СМИ, правозащитные ресурсы, региональные порталы, страницы с «неправильными» оценками войны. Параллельно власти рапортуют о сотнях тысяч блокировок «фейков про СВО». Итог — «железный занавес» нового типа: пользователи выдавливаются в серые зоны VPN и самоконтроль. (The Moscow Times)
«Дело Навального» как концентрат репрессий
Смерть Алексея Навального 16 февраля 2024 года в арктической колонии «Полярный волк» стала водоразделом: официальная версия — «почувствовал себя плохо после прогулки», независимые источники и соратники говорят об умышленном убийстве и многолетних пытках условиями содержания. Международные СМИ и правительства потребовали расследования; Великобритания оперативно ввела санкции против начальников колонии. Сам факт, что тело неделями не отдавали семье, стал символом демонстративного бесчеловечия системы. (Reuters)
После гибели Навального преследования его сторонников усилились — от уголовных дел против адвокатов и журналистов до заочных «показательных» приговоров. Это сигнал всем сетевым сообществам: репрессии не заканчиваются заключением конкретного лидера, они направлены на разрыв любых горизонтальных связей. (Reuters)
Удар по гражданскому обществу: от НКО до частной жизни
Помимо «иностранных агентов» и «нежелательных организаций», государство использует административные фильтры и «экстремистские списки» для блокировки банковских счетов, запрета на участие в выборах и публичной деятельности. Amnesty фиксирует: свободы выражения, собраний и объединений системно ограничены; «антитеррористические» и «антиэкстремистские» нормы — универсальный инструмент против критиков власти и религиозных меньшинств (включая свидетелей Иеговы). Эти механизмы — не про безопасность, а про устрашение и контроль. (Amnesty International)
Повседневное безправие: что это значит для каждого
Молчание как норма. Публичная критика — риск штрафов и уголовных дел. Люди самоцензурируются, избегают разговоров «про войну», удаляют посты и закрывают аккаунты. Юристы предупреждают: лайк, репост, донат правозащитному фонду или комментарий в чате — потенциальный повод для преследования. (hrw.org)
Право на справедливый суд подменено ритуалом. Дела рассматриваются в ускоренном режиме, видеосвязь и «закрытые заседания» стали обыденностью, а оправдательные приговоры — редчайшее исключение. Доклады ООН и правозащитников системно фиксируют пытки, давление и отсутствие эффективных расследований злоупотреблений силовиков. (ohchr.org)
Приватность испарилась. Массовые блокировки, расширенный контроль Роскомнадзора, уголовные дела за контент и переписки — всё это убирает границу между личным и политическим. Страх и усталость — ключевые эффекты такого «правопорядка». (The Moscow Times)
Почему репрессии не решают заявленных целей
Репрессии не «консолидируют» общество — они лишь загоняют проблему внутрь. Когда законы расплывчаты, а наказание зависит от лояльности, исчезают стимулы к инициативе, предпринимательству, научному поиску. Медиа-пустыня и запрет на исследование реальности приводят к стратегическим провалам: ошибки власти некому своевременно указывать, а государственные институты деградируют. Мировые индексы свободы прессы и оценки правозащитников — это не «внешняя клевета», а маркеры растущей неэффективности и токсичности правовой среды. (rsf.org)
Что делать гражданскому обществу и авторам сайтов
- Документировать. Сохраняйте материалы: скриншоты, копии судебных решений, свидетельства. Используйте безопасные каналы связи и шифрование. Опирайтесь на методологии мониторинга (OVD-Info и др.) — это повышает доверие к данным. (ovd.info)
- Ссылаться на проверяемые источники. Доклады ООН, HRW, Amnesty, «Репортёры без границ» создают «скелет» фактуры — это помогает против пропагандистских тезисов о «фейках». (ohchr.org)
- Обходить блокировки законными способами. Размещать зеркала, RSS, рассылки; инструктировать читателей по цифровой гигиене и правовым рискам публикаций. Цель — сохранить доступ к информации и минимизировать опасность для людей. (The Moscow Times)
Репрессии в России — это не «перегибы на местах», а система, выстроенная законами, судами и силовыми практиками. Она криминализирует несогласие, разрушает горизонтальные связи и делает безправие повседневной нормой. Но каждая задокументированная история, каждый сохранённый документ, каждое международное заявление — кирпичики в будущем разбирательстве и возвращении права как такового. История Навального стала трагическим концентратом этой системы — и одновременно напоминанием, что даже в самых холодных колониях не удаётся полностью убить желание людей знать правду и говорить её вслух. (Reuters)
Использованные источники (выборочно)
OVD-Info: база и отчёты о политически мотивированных делах; ООН (доклад Спецдокладчика, 2025); Human Rights Watch (World Report 2025); Amnesty International (ежегодные обзоры и релизы); RSF (Индекс свободы прессы-2025); Reuters, PBS, The Guardian (о смерти Алексея Навального); «Роскомсвобода» и «Вёрстка» (статистика блокировок); сообщения о запрете Amnesty как «нежелательной» в 2025 году. (ovd.info)
ГУЛАГ Путина 