Украденная Победа: как 9 Мая превратили в шоу и пропаганду

Праздник памяти стал оружием власти. О разрыве поколений и лжи под звуки салюта.

Дата: 14.05.2025

Глава 1. День, который перестал быть личным

Когда-то 9 Мая был днем тишины и внутреннего света. День, когда дед в наглаженном кителе молча курил на балконе, а бабушка ставила цветы у портрета отца, не вернувшегося с фронта. Это был день боли, светлой грусти, настоящей благодарности. Люди говорили мало. Слез было больше, чем радости. Памяти — больше, чем слов.

Сегодня же этот день стал ареной для громких шоу. Улицы заполняются колоннами с однотипными транспарантами, звучат лозунги, маршируют войска. Телевизор разрывается от репортажей, а с трибун льются речи о «великом народе», «патриотизме» и «сплочённости».

«Мы можем повторить» — лозунг, от которого стынет кровь у тех, кто знает цену войны. Но он звучит в унисон с официальной риторикой, которая превращает память о страшной трагедии в механизм давления и страха.

Глава 2. Обряд мертвых героев

Современный российский День Победы — это не про живых ветеранов. Их почти не осталось. А те, кто остался, — статисты в постановке. История превратилась в декорацию, подвиг — в символ, человек — в маску.

«Бессмертный полк», который начинался как искренняя народная акция, теперь напоминает принудительное шествие. Фотографии погибших подаются как инвентарь. Иногда люди идут с чужими портретами — чтобы «не выделяться». Потому что надо. Потому что «в школе сказали».

Так и умирает настоящая память. Сначала превращаясь в ритуал. Потом — в бюрократию. Потом — в фарс.

Глава 3. Пропаганда, замаскированная под благодарность

Победа в Великой Отечественной войне — это последняя легитимность, которой может апеллировать российская власть. Это её броня, её религия, её щит от критики. Поэтому каждый год 9 Мая используется как демонстрация «морального превосходства».

Президент выходит к народу не как человек, а как верховный жрец. За его спиной — ракеты, под ногами — брусчатка, а перед ним — военная техника. Всё, чтобы внушить: «мы сильны, мы правы, мы победим».

Но в этой сценографии нет человека. Нет той женщины, которая потеряла сына. Нет солдата, который 50 лет не мог говорить о плене. Нет детей, которые остались сиротами в 1942 году.

Вместо этого — фейерверк и гимн. Речь с трибуны и картинка для новостей. Победа как спектакль. Победа как прикрытие. Победа как пропаганда.

Глава 4. Разорванная связь поколений

Журналист Кирилл Набутов точно подметил:

«Мы перестали понимать, что чувствовали наши деды. Их боль стала риторикой. Их подвиг — инструментом давления».

Молодежи больше не дают услышать настоящие истории. Только мифы. Только монтаж. Только герои без слабостей, без слёз, без боли. Только победа — без страха, без ужаса, без страданий.

Связь поколений разрывается, когда память заменяют спектаклем. Когда правду подменяют лозунгом. Когда разговор с дедушкой заменяет диктор Первого канала.

Глава 5. Победа, которой мы больше не принадлежим

В стране, где война снова стала реальностью, 9 Мая больше не про мир. Это день угроз. День трибун. День команд. Победа превращена в оправдание любой агрессии.

На улицах — герои прошлого. В телевизоре — риторика ненависти. На плакатах — гордость. А в сердцах — всё меньше памяти и всё больше отчуждения.

Мы больше не носим цветы, потому что хотим. Мы сдаём «патриотическую норму». Мы не слушаем ветеранов — мы слушаем пропаганду. Мы не скорбим — мы маршируем.

Эпилог. Вернуть себе 9 Мая

9 Мая принадлежал нам. Нашим семьям. Нашим слезам. Нашей благодарности. Он был про жизнь вопреки смерти. Про память вопреки страху.

Сейчас этот день украден. Превращён в формальность. В лозунг. В страх.

Вернуть его — значит отказаться участвовать в фарсе. Не кричать «повторим», не нести чужую маску. А просто — вспомнить. Молча. По-настоящему. С любовью и болью.

Украденная Победа: как 9 Мая превратили в шоу и пропаганду