Дата: 18.04.2025
Автор статьи: Дмитрий Великий

Введение
Весна 2025 года в России ознаменовалась событиями, которые потрясли даже тех, кто давно перестал удивляться происходящему.
Пока Верховный суд России тихо и без лишней огласки приостановил запрет на деятельность движения «Талибан», когда-то признанного террористической организацией, почти две сотни российских подростков, школьников и студентов, были объявлены террористами и экстремистами — часто по сфабрикованным делам, инспирированным ФСБ.
Этот болезненный парадокс стал символом нового этапа в российской внутренней политике, где понятия «угроза» и «правосудие» окончательно потеряли связь с реальностью.
«Талибан» теперь «почти законный»
17 апреля 2025 года Верховный суд России удовлетворил иск Генеральной прокуратуры и приостановил действие запрета на деятельность движения «Талибан» на территории страны.
Решение принято в закрытом режиме — без присутствия прессы, без объяснений для общества.
«Талибан», который долгие годы числился в списках террористических организаций России, официально получил «индульгенцию» на фоне геополитических расчетов Кремля.
На фоне ухудшения отношений с Западом и усиления связей с Афганистаном российские власти стремятся к налаживанию сотрудничества с новыми властями Кабула.
Вопрос не в том, что Россия пересматривает свою внешнюю политику. Вопрос в другом: когда организации, чьи руки по локоть в крови, снимаются с террористических списков ради выгоды, понятие «борьба с терроризмом» окончательно теряет свой смысл.
Пока террористам прощают, дети садятся
На фоне легализации «Талибана» в России идет настоящая охота на собственных граждан — в первую очередь на детей и подростков.
За последние годы только по официальным данным более 170 несовершеннолетних были признаны экстремистами или террористами.
Во многих случаях обвинения строятся на сфабрикованных или провокационных материалах, инициированных сотрудниками ФСБ.
Один из самых известных случаев — так называемое «дело канских подростков», где трое 14-летних школьников были обвинены в подготовке теракта после того, как в игре Minecraft они построили здание ФСБ и «взорвали» его виртуально.
Никита Уваров, один из участников, получил реальный срок — пять лет колонии.
И это — не исключение, а симптом. Подростков ловят на безобидных постах в соцсетях, мемах, шутках или даже на обсуждении фантастических сценариев в играх. Им вменяют «оправдание терроризма», «подготовку к теракту» и другие тяжкие статьи.
Их обвиняют в «подрыве конституционного строя», в то время как настоящие террористы получают политическое прикрытие.
Как работают провокации ФСБ
По данным правозащитников, значительная часть уголовных дел в отношении подростков начинается с работы «подставных агентов».
ФСБ-шные провокаторы заводят подростков в мессенджерах, подталкивают к «экстремистским разговорам», предлагают «поиграть в революцию» — а потом возбуждают уголовные дела.
«Нас заманили в чат, где администратор подталкивал нас к обсуждению взрывов зданий. Мы думали, что это игра. А потом ко мне домой пришли люди в масках,» — рассказывает один из осуждённых 16-летних подростков.
Формальная борьба с терроризмом превратилась в инструмент давления на молодежь, уничтожая их судьбы на корню.
Парадокс и трагедия
На фоне стремительного роста политических репрессий внутри страны Россия официально смягчает отношение к тем, кого ещё вчера объявляла смертельной угрозой.
На фоне легализации «Талибана» — реальной террористической силы — российские подростки оказываются за решёткой за виртуальные игры и мемы.
Это не ошибка. Это политика.
Сильным — прощение и сделки.
Беззащитным — обвинения и лагеря.
Заключение
Россия стремительно превращается в страну, где само понятие «правосудие» стало фарсом.
Страну, где борода террориста становится менее опасной, чем фантазия подростка в Minecraft.
Страну, где дети становятся «врагами государства», а настоящие террористы — «партнерами».
И в этой новой реальности каждое решение суда, каждая арестованная школьница, каждый сломанный юный человек становятся актом государственного предательства против своего собственного народа.




